Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Представления о познавательной ситуации в современной науке.

Познавательная ситуация — еще одна фундамен­тальная категория методологии науки. Классические представления о познавательной ситуации включали проблему как неполноту знаний об изучаемом пред­мете, задачи, поставленные для решения познава­тельной проблемы, а также условия и совокупность средств, имеющихся для решения задач. На рубеже 20—30-х гг. XX в. учеными была осознана неполнота этих представлений. В 1927 г. великий физик Нильс Бор сформулировал принцип, ставший известным как принцип дополнительности (исследователь является неотъемлемой частью познавательной ситу­ации). Смысл этого принципа вполне понятен: иссле­дователь выбирает тот или иной возможный способ описания и интерпретации полученных данных, без исследователя с его знаниями, опытом, научной ин­туицией, интеллектом и т. д. невозможна никакая по­знавательная ситуация в науке и т. д.

Специфика психологии как науки в том, что по­знавательная ситуация в ней — субъект -субъектная в принципе. И исследователь, и испытуемый в психоло­гическом исследовании или психолог и клиент в практике неотъемлемы от ситуации. Однако, как это ни покажется странным, человек далеко не сразу стал неотъемлемой частью познавательной ситуации в психологии.

Исследователь включен в исследование как субъект и является неотъемлемым участником познавательной ситуации.

Как известно, первым в истории психологии как самостоятельной науки общепсихологическим под­ходом стал ассоцианизм. В ассоцианизме главным методом исследования была аналитическая интро­спекция, в основе которой имелось одно существен­нейшее допущение. Интроспекционисты неявно ис­ходили из предпосылки, что любой человек, прошед­ший специальную подготовку, обладает одним и тем же набором познавательных средств, позволяющих изучать акты сознания. Еще одно допущение состоя­ло в том, что у любого человека сознание функциони­рует по одним и тем же законам, т. е. личность испы­туемого (в интроспективной психологии он же иссле­дователь) не влияет на результаты. Ошибочность именно этих допущений и привела в конце концов к краху ассоциативной психологии.

В отечественной психологии необходимость вве­дения испытуемого (его эмоциональных и потребностных состояний, его мотивации и т. д.) в познава­тельную ситуацию была впервые осознана Л. С. Вы­готским (1924). «Опрос испытуемого с целью совершенно объективного изучения и учета необна­руженных рефлексов есть необходимая часть экспе­риментального исследования нормального человека в состоянии бодрствования», — писал он по поводу методики рефлексологического исследования, под­черкивая, что только так и возможна подлинно ма­териалистическая рефлексология (Выготский, 1982. Т. 1.С. 47).

(Только так можно построить психологию как объективную науку.)

Постепенно в психологии была осознана и необ­ходимость учета личности исследователя или созда­теля теории. В литературе по практической психоло­гии, и прежде всего по психотерапии, этот принцип соблюдается более последовательно. Как правило, изложение психотерапевтической теории в литерату­ре начинается с рассказа о создателе этой теории как личности и о его жизни (например, Соколова, 2001). Это не случайно, поскольку понять, как возникло то или иное представление о страданиях человеческой души, возможно только при учете контекста жизни того человека, который предложил данную психоте­рапевтическую теорию. Анализ биографий круп­нейших психотерапевтов — создателей психотерапев­тических теорий показывает, что их жизнь имела пря­мое отношение к сформулированным ими теоретиче­ским положениям. Примеров можно привести много, но это не входит в задачи данного пособия.

Биография создателей общепсихологических тео­рий также позволяет понять, в каком контексте чело­век формулировал свой взгляд на психику, что, в свою очередь, поможет понять и саму теорию, в том числе и ее возможную односторонность и уязвимые места.Достаточно привести два примера. Зоолог Жан Пиа­же строит свою теорию интеллекта на основе гомеостатической модели (интеллект понимается как функциональный орган адаптации, т. е. поддержания динамического равновесия между индивидом и сре­дой). Химик по базовому образованию, Джо Гилфорд строит свою трехмерную модель интеллекта, в кото­рой просматриваются довольно очевидные аналогии с периодической системой химических элементов Д. И. Менделеева. Приведя эти примеры, зафиксиру­ем для себя, что в психологии, очевидно, личность ученого определяет выбранный им способ описания и интерпретации фактов ничуть не меньше, чем в ес­тественных науках.

НО ЕПТА!!!!