Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Роль субъективных факторов в развитии травматического стресса

На первый взгляд может показаться, что чрезвычайная ситуа­ция _ это случай тотальной власти ситуации над человеком, где индивидуально-личностные особенности теряют всякую значи­мость и перестают оказывать влияние на его переживания и пове­дение. Так ли это? Возможно ли в чрезвычайной ситуации иное, совладающее поведение человека?

Анализ большого массива феноменологических описаний по­ведения людей в экстремальной ситуации, теоретических и эмпи­рических исследований по данной проблеме (Ю. А. Александров­ский, Э.Линдеман, Л. А. Китаев-Смык, Н.Н.Пуховский и др.) позволяет утверждать: даже оказавшись в чрезвычайной ситуации, после первой реакции (фаза шока) люди начинают по-разному определять ее значение для себя, по-разному ведут себя и вы­ходят из ситуации с различными психологическими послед­ствиями.

В ряду объективных составляющих ситуации решающее значе­ние приобретает степень неожиданности катастрофического воз­действия. Чем оно менее неожиданно, тем у человека больше шан­сов успеть мобилизовать глубинные адаптационные резервы орга­низма и «подстроиться» к уровню экстремальных требований си­туации (Пуховский Н.Н., 2000).

Из субъективных составляющих наиболее важны определение степени опасности, стрессоустойчивости, осознанные волевые усилия. Люди различаются по возможности противостоять разру­шительным факторам. Одни, к примеру, предрасположены к пас­сивному поведению, а другие — к активному. Шансы вторых выше, так как реализация активности (биологической, психологической и др.) увеличивает жизнеспособность человека.

Разрушительными в чрезвычайной ситуации являются такие состояния, как страх¹ и чувства невозможности, безысходности, беспомощности. Так, по данным американских психологов люди с тревожностью как чертой характера более подвержены эмоцио­нальному стрессу, чем те, у кого тревожность возникает только в опасных ситуациях.

Факты эмпирических исследований свидетельствуют, что ос­новную роль в направленности и интенсивности развития травма­тического стресса играет представление человека о своей возмож­ности влиять на экстремальный фактор. Наиболее тяжелые реак­ции наблюдаются при «суммации концептов безвыходности при решении задач и беспомощности перед, стрессом» (Л. А. Китаев-Смык). Их совместное действие провоцирует пассивное реагиро­вание и отрицательно влияет на эффективность работы. Более того, эти состояния являются генераторами пассивного стрессового поведения, которое проявляется в различных формах ухода из-под стрессового давления (его крайние формы — обморочное со­стояние, дереализация, психотические состояния). В трудных жиз­ненных ситуациях важно проявление самоосознания, умение «быть активным воспринимателем самого себя»².

Особый интерес представляют данные о том, что индивиду­альная выраженность неблагоприятных проявлений стресса в боль­шей степени зависит от осознания человеком своей ответственно­сти за себя, за окружающих, за все происходящее в экстремаль­ных условиях, от психологической установки на ту или иную роль. Так, в исследованиях Л. А. Китаева-Смыка, посвященных психо­логии стресса, выделены три типа отношений человека к самому себе, которые оказывают принципиально различное влияние на его поведение в чрезвычайной ситуации.

1. Отношение к себе как к «жертве» чрезвычайной ситуации. Оно увеличивает разрушительность воздействия травматического стресса на личность. Люди, которые в чрезвычайной ситуации

относятся к себе как жертве, демонстрируют пассивное поведе­ние. Именно у них наблюдаются наиболее глубокие уровни фрутрационной регрессии.

2. Отношение к себе как к «ценности, доверенной себе же» обеспе­чивает наибольшую сохранность личностных структур и проявле­ния осознанной волевой активности. Как правило, такой тип отно­шения к себе проявляют люди зрелого возраста. Это те, у кого име­ется опыт успешного переживания чрезвычайных ситуаций или специальная подготовка, направленная на обретение умений и на­выков поведения в условиях чрезвычайных ситуаций. Такая пози­ция чаще всего встречается среди опытных летчиков-испытателей, спасателей, бойцов специализированных подразделений, а также психологов-практиков, имеющих опыт работы с последствиями экс­тремальных и чрезвычайных ситуаций. Однако она встречается и у людей, которые не получили специальной подготовки, но обла­дают развитым чувством собственного достоинства. Именно чув­ство собственного достоинства помогает им в критических услови­ях совладать с ситуацией и сохранить свою личность от распада.

3. Отношение к себе как к одному из ряда людей бывает у лиц ответственных и хорошо знакомых с особенностями стресса. Это отношение сочетает в себе оба ранее описанных типа отношений, но при этом предполагает способность сопоставить проявления стресса у себя и у других людей, переживающих бедствие рядом. В чрезвычайной ситуации у людей с этим типом отношения к себе, как правило, возрастает чувство ответственности. Это при­водит к снижению представления о себе как «жертве» и дает воз­можность противостоять разрушительным воздействиям.

Особую ценность для понимания факторов, обеспечивающих сохранность личности в чрезвычайных и экстремальных ситуаци­ях, представляют книги В.Франкла, А. Коэна и Б. Беттельхейма. Эти психологи в годы Второй мировой войны были узниками конц­лагерей и посвятили свои уникальные исследования поведению и переживаниям людей в экстремальной ситуации пребывания в концлагере. Все они подчеркивают, что сохранить свою личность в бесчеловечных условиях лагеря помогает «духовная установка»: «Человек свободен настроиться так или иначе; именно людям, не охваченным полностью эгоистическим страхом, которые состра­дали своим сотоварищам, удавалось подавить в себе возбуждение и превозмочь свою апатию, сохранить в себе Человека;...у них оставалось место для альтруистических чувств и переживаний... У них находилось для товарища доброе слово и последний кусок хлеба» (А. Коэн)¹.

Эти исследователи отмечают и важность того, как сам человек определяет значение чрезвычайной ситуации, ее смысл для себя. Из­бежать «распада личности» удалось тем узникам концлагерей, «кто рассматривал лагерную жизнь не просто как тягостный эпизод своей жизни, а скорее как серьезное жизненное испытание,...(они) не испытывали регрессию, — в моральном отношении они испытывали прогрессию, — претерпевали эволюцию в мо­ральном и религиозном отношении»¹.

Помимо условий, способствующих сохранению личности в экстремальных ситуациях, исследователи выделяют условия, сни­жающие «защиту от стрессора».

1. Формирование таких концептов, как:

а) оправданность страданий достижением некой конкретной
или мистической цели;

б) недостижимость освобождения (обреченность);

в) отсутствие сведений о пути выхода (дезориентация).

2. Поддержание и сохранение потенциала терпения какими-либо послаблениями давлению (реальными или мнимыми).

3. Формирование концепта уникальности своих переживаний и страданий в чрезвычайной ситуации.

4. Приписывание себе чувства вины за возникновение ката­строфы.

5. Формирование концепта безвыходности.